Читать книгу "Лезвие ножа  - Сандра Бушар"

На секунду я перестала дышать и задумалась, на что я вообще рассчитывала? Варл было хотел что-то сказать, но я ущипнула его за бок и улыбнулась, когда в дом вошел папа с Кариной.

Людвиг Майер был моим «любимчиком» в этой семье. Он никогда не бил меня, хоть и не имел своего мнения. По большей части, мужчина делал все, на что указывал требовательный пальчик мамы. Повышать голос он умел ничуть не хуже, чем доводить до глубочайших депрессий часовыми влияниями мне на мозги. Опять же, только если мама скажет «фас!». О да… Дрессура в нашей семье на высоте…

Сегодня на нем был одет черный фрак с коричневой рубашкой и красным галстуком. Старший Майер любил привлекать к себе людей не только излишним весом, угловатой бородой, как у сказочного персонажа, но и экстравагантным стилем.

Карина же осталась самой собой: темные волосы были уложены так идеально, что больше напоминали шиньен для съемок клипа поп-звезды; безумно короткое синее платье, которое обнажало добрую половину ее третьего размера; и, конечно, макияж… Что-то среднее между куртизанкой и жертвой мэйкапера. Думаю, это повелось от ее прямой работы… Что самое странное: она не выглядела вульгарно. Эффектной, яркой, запоминающейся — да, но точно не пошлой.

— Привет, Линочка! Рада, что ты не пошла по этапу вместе со своим непутевым дружком! — сестричка тут же, кинув громадный тортик на пол, кинулась мне на шею с объятиями. Такие сцены любви были ей присущи, но чаще предшествовали буре или очередному «а можешь ли ты для меня…». Но не успела я обнять ее в ответ, как она тут же переключилась на Макса и… проделала свое странное приветствие с ним. Буквально! Потеревшись грудью и уткнувшись носом ему в шею. Когда он никак не отреагировал, сквозь зубы бросив приветствие, она отстранилась и от души расхохоталась: — Упс! Кажется я пометила твою рубашку, дружочек! Могу помочь застирать и переодеться, хочешь?

Подмигнув ему, она тут же отвернулась и направилась к торту. То, как она наклонялась за ним, заинтриговало даже меня… Фигуры у гимнасток всегда были и будут шикарные… Попу мы с мужем смогли оценить на 10 из 10. Так как ничего не осталось секретом сквозь тонкие бикини, когда сестра совсем низко прогнулась.

— Дочь, — ко мне подошел отец. Он долго заглядывал в глаза, словно пытаясь разгадать тайну всех времен и народов, а затем, строго кивнув в сторону Варламосвкого, уточнил: — Это правда?

— Да, пап… — судорожно кивнув, я едва не разрыдалась, увидев нечто похожее на печаль в глазах хоть одного из родственников. Людвиг осторожно подошел ко мне и нежно обнял, тихо-тихо прошептав на ухо:

— Это только твоя жизнь, детка. Тебе выбирать, какой она будет. Но то, как мы попали к тебе сегодня, говорит о проблемах. Не нравится мне этот мужчина. Опасный тип. Ты уверена?..

— Кажется, да… — немного задумчиво шепнула я ему и только после этого отец отстранился и подошел к Максу.

— Что же, рад познакомиться со спутником жизни моей дочери… — он протянул ему руку и Варл тут же ответил на это рукопожатие. — Хочу признаться, что новость о браке стала для нас несколько неожиданной…

— Они не носят колец! Значит это была шутка! — насмешливо протянула Карина, а мама, делая вид, что кашляет, рассмеялась в ладошку. Видимо, они подумали, что задели меня за живое и поставили в неудобную ситуацию.

Пожалуй так бы и было, не вступи в разговор Варл:

— Мне жаль людей, брак который определяется одним лишь наличием колец. Мы были слишком заняты друг другом, чтобы думать о такой нелепой детали. Спасибо, что напомнили. Я намерен заклеймить любимую мною девушку всеми доступными в мире способами.

Я удивленно посмотрела на Варла, а тот, в свою очередь, отвлекся от задумчивого отца и послал мне полный обожания взгляд. Кажется, муж очень старался произвести впечатление культурного и серьезного мужчины. Для меня он таким и был.

— Проходите в дом, — показав рукой куда, мужчина немного задержал меня за руку и бросил родственникам в вдогонку: — Лина сама готовила сегодняшний ужин, так что угощайтесь и будьте как дома.

Стоило тем скрыться за поворотом, как Макс стал серьезен, как никогда, и я очень даже понимала — почему.

— Прошу тебя, потерпи! Они сложные люди, но очень добрые и хорошие. Глубоко внутри… — начала настаивать я, схватив его за обе руки. — Один вечер! Прошу…

Он снова замолчал, словно боролся с желанием выставить их вон, а затем, закатив глаза, уставился на меня:

— Теперь я понимаю, почему ты так спокойно общалась со мной… «Хорошо, Линочка»… — он изобразил притворно-ласковую интонацию женской части моей семьи и сквозь зубы продолжил: — Только я не буду отходить от тебя ни на шаг!

— Увы… Рубашку нужно переодеть… — саркастично уставившись на ярко фиолетовое пятно, я игриво просмотрела на Макса. — Кариночка все еще готова помочь.

— Мне можешь помочь только ты… — шепнул он мне в ухо и слегка ущипнул за попку, придвинулся еще ближе и провел своей горячей ладонью по голой спине. — Серьезно. Мне нужно немного успокоиться… А тебе особенно! Как думаешь, ничего не случится, если мы задержимся на полчасика?

Мне-таки удалось отправиться обратно к родителям одной, а Варла заставить сменить рубашку. Стоило зайти в гостиную, как я застала маму, которая активно за что-то отчитывала отца и Карину, беспардонно лазающую по шкафам и чужим полкам. Даже я себе такого не позволяла, оставшись в одиночестве в этом доме!

«Зато ты вскрыла чужой сейф!» — вставила свои пять копеек совесть.

— Ну и когда ты успела переквалифицироваться из убогих «никто» в дорогих шлюшек? — весело пропела мне Карина, медленно захлопывая шкаф с недовольным видом. Видимо, ничего нужного там не нашла, посему поджала губы и раздосадовано ухмыльнулась. — Дружка грохнули и решила быстро замену искать? Что же, дальновидно…

Сегодня я готова была высказать им все, что думала на счет своей семейки. Чувствовала, что имею право. Только вот слово «грохнули» немного выбило из колеи.

— Что значит «грохнули»? Ты о чем? — дрожащими губами шепнула я.

— Линочка, только не говори, что ты не в курсе… — пролепетала мама и послала мне презрительный взгляд. — Такой мальчик был: добрый, открытый, способный. Связался с тобой и попал в тюрьму. Не мудрено, что не выдержал и покончил с собой.

— Убийство это было, мам! — снова влезла сестра и, провиляв бедрами к столу, налила себе полный стакан вина. Действительно, для кого придумали бокалы?! — Кирюха не такой нюня, как моя сестренка. Эта бы и от слова плохого пошла вены резать, а Кирилл настоящий мужик… был. Он бы не вешался ради нашей Лины. Нет. Только не он.

— И вот скажи, дочь, — продолжила мама, произнеся последнее слово так, словно издевалась, — как мне с его мамой теперь общаться? Я уже, конечно, принесла соболезнования, извинилась пару раз и даже денег дала, но как я могу откупиться, если дочка моя сына ее в могилу свела? Кто же виноват, что ты у нас такая убогая и неудачная? Хорошо, что ты сама из дома ушла. Мы вещи твои привезли. Забирай и не возвращайся! Не хочу с убийцами знаться. Мне и так тяжело твое лицо сейчас видеть… Такая вроде спокойная, а через людей только так и переступаешь. Всегда знала, что ты та еще стерва! Вот ты себя и проявила!